– Срок аренды у них истекает через четыре года. – Мордехайкивнул в сторону приюта. – Агенты по недвижимости зашевелились. В двухкварталах отсюда собираются строить деловой центр, на их участок положили глазнесколько компаний.

– Борьба обещает быть кровавой.

– Не борьба, а война.

Перейдя улицу, мы двинулись по направлению к Капитолию.

– Что поведал белый парень? – поинтересовался Мордехай.

Из двадцати шести клиентов единственным белым был Пелхэм.

– Потрясающая история! Бывший врач, жил когда-то вПенсильвании.

– От кого он сейчас спасается?

– Что?

– Кто его теперь преследует?

– ФБР.

– Угу. В последний раз было ЦРУ.

Я замер. В отличие от Мордехая.

– Ты уже видел его?

– О да! Не единожды. Питер какой-то там, – бросил он черезплечо.

– Пол Пелхэм.

– Отнюдь не всегда. Великолепный рассказчик, не правда ли?

Я стоял и смотрел, как неторопливо удаляется Мордехай – рукив карманы, плечи сотрясает дрожь.

Он хохотал.

Набравшись храбрости, я сообщил Мордехаю, что мне нужнополдня. В ответ услышал: здесь все равны; никто не считает, сколько ты просиделв офисе; если человеку надо – он уходит, и все, черт бы его побрал.

Я так и поступил.

Примерно час потребовался мне, чтобы разобраться с машиной.За “лексус”, не подлежавший ремонту, страховая компания выплатила двадцать однутысячу четыреста восемьдесят долларов. Я вернул банку одолженные шестнадцатьтысяч. Оставшихся пяти с небольшим вполне хватит для покупки средствапередвижения, соответствующего моему нынешнему статусу и не вводящего вискушение угонщиков.

Шестьдесят минут, листая журналы и слушая мерное тиканьечасов, я просидел в приемной у врача.

Двадцать минут, раздевшись по приказу сестры до трусов,провел на холодном хирургическом столе. Кровоподтеки из синих стали багровыми.Истыкав меня пальцами, врач сообщил, что через две недели синяки рассосутся.

Ровно в четыре я прибыл в офис нового адвоката Клер.

Встретила меня суровая секретарша. Стены приемной, казалось,источали ненависть ко всему мужскому, издевка по адресу представителей сильногопола слышалась в каждом звуке.

Журналы на столике были агрессивно деловыми: никакихдомашних советов, никаких светских сплетен. Задача – произвести впечатление, ане помочь скоротать время.

Фундамент своего состояния Жаклин Хьюм заложила громкимиисками к врачам, позволявшим себе вольности в отношениях с пациентками. А послерасправы над двумя весьма любвеобильными сенаторами ее имя стало наводить ужасна любого мужчину, имеющего основания быть недовольным своим браком плюсприличный доход.

Мне не терпелось подписать необходимые бумаги и побыстрееуйти. После получасового ожидания я был на грани истерики. Наконец из кабинетавышла ассистентка и вручила текст соглашения о раздельном проживании. Япрочитал заголовок документа: “Клер Эддисон Брок против Майкла Нельсона Брока”.

Закон требовал, чтобы граждане, желающие расторгнуть брак,прожили отдельно друг от друга в течение шести месяцев. По истечении данногосрока супруги будут официально считаться разведенными.

Внимательно изучив, я подписал документ и вышел на улицу. КоДню благодарения <Национальный праздник в США, считается семейным,отмечается в четвертый четверг ноября> я стану свободным человеком.

В пять часов у здания “Дрейк энд Суини” Полли передала мнекоробки с моим барахлом. Секретарша держалась предупредительно-вежливо, но кразговору интереса не проявила, очень торопилась. Наверное, и ей прицепили“жучок”.

Через несколько кварталов я из автомата позвонил БарриНуццо. Как обычно, он сидел на совещании. Я назвался, попросил ему передать,что у меня срочное дело, и вскоре Барри очутился у телефона.

– Мы можем поговорить? – спросил я, уверенный, что нашабеседа записывается.

– Конечно.

– Я в будке на углу Кей-стрит и Коннектикут-авеню. Не хочешьвыпить кофе?

– Через час.

– Нет, Барри. Либо ты выходишь сию минуту, либо забудь овстрече. – Нет смысла давать им время на подготовку, да и “жучки” ни к чему.

– Договорились.

– Жду в кофейне у Бинглера.

– Знаю такую.

– Приходи один, Барри.

– Ты насмотрелся детективов, Майкл.

Через десять минут мы сидели перед чашками горячего кофе застоликом у окна и смотрели, как по тротуару медленно течет поток пешеходов.

– Зачем фирме потребовался ордер на обыск?

– Из-за досье. Оно у тебя, мы хотим вернуть его. Все оченьпросто, Майк.

– Вам его не найти, так и знай. Всякие обыски бесполезны.

– Где ты теперь живешь?

Я чуть не расхохотался.

– За ордером на обыск следует ордер на арест, не так ли,Барри?

– Не могу сказать, Майк.

– Спасибо, дружище.

– Послушай, Майк, будем исходить из того, что ты не прав. Тыприсвоил чужую собственность. Это называется коротко и ясно – кража. Ты сталврагом фирмы. Я же, твой друг, продолжаю на нее работать. Ты не смеешь рассчитыватьна меня в том, что вредит фирме. Кашу заварил ты, а не я.

– Значит, Брэйден Ченс не сказал вам ни слова. Онничтожество, надменный подонок, совершивший должностное преступление ипытающийся спасти свою задницу. Он убедил вас, что речь идет лишь о воровстве,что я не опасен. Но досье может навсегда разрушить репутацию фирмы.

– К чему ты клонишь?

– Отступитесь. Не нужно совершать новых глупостей.

– Типа твоего предполагаемого ареста?

– Хотя бы. Не очень приятно весь день оглядываться посторонам.

– Зря ты пошел на кражу.